Начать продавать на Deal.by
Корзина
48 отзывов
Памятники и надгробия от компании МИР КАМНЯ
+375 (29) 863-60-60БЛК 31
+375 (29) 238-88-84Ожешко 45
+375 (29) 730-20-40Лиможа 1/2
+375 (29) 248-67-00Фомичева 4а
Добавить отзыв

ЭТО ИНТЕРЕСНО ЗНАТЬ!Статья про кладбище по улице Антонова в Гродно(самый старый некрополь в Беларуси)

ЭТО ИНТЕРЕСНО ЗНАТЬ!Статья про кладбище по улице Антонова в Гродно(самый старый некрополь в Беларуси)

 

Православное кладбище (улица Антонова, ранее Иерусалимская)в Гродно(самый старый некрополь в Беларуси)

 

 

Письменных свидетельств о времени основания старейшего православного кладбища в городе над Неманом исследователи пока не имеют. 0днако, если судить по хронологии проводившихся здесь захоронений, то имеются достаточно убедительные основания считать началом его истории конец ХУIII столетия. Одним из подтверждений этому могут быть сохранившиеся до настоящего времени надгробия в форме округлых или квадратных обелисков-колонн, изготовленных из кирпича, скрепленно­го известью с глиной. Вероятно, одни из них были отштукатурены изначально, на другие  штукатурка наносилась спустя годы с целью консервации, третьи и сегодня стоят во всей своей кирпичной наготе. Такие же по времени и архитектуре надгробия имеются и на соседнем католическом фарном кладбище, основанном в 1792 году.

Датировку самых старых из обелисков-колонн затрудняет oтcyтcтвие у их основания специальных плит со сведениями об упокоившихся. Вывороченные из своих ниш, а затем варварски уничтоженные, они не оставляют никаких надежд на их прочтение. Сегодня в Гродно, пожалуй, не найдется уже ни одного человека, кто бы знал, кому поставлены эти необычные памятники, увенчанные кованными крестами. Отдельные городские старожилы свидетельствуют, что еще в 1930-е годы  некоторые из  сохранившихся колонн (сегодня их семь) люди называли "суворовскими столпами", тем самым давая понять, что под ними покоятся воины, участвовавшие вместе с А.В.Суворовым в усмирении польского восстания 1794 года во главе с Тадеушем Костюшко. Другие высказывали версию о том, что под одним из этих «столпов» лежат воины, павшие в период подавления восстаний 1830-гг и даже 1863 годов. Сторонники этой точки зрения, не отрицая легенды о «суворовских столпах», как правило, усиливали ее своими обязательными ссылками на то, что под подобными по архитектуре и технологии изготовления надгробиями на соседнем католическом кладбище похоронены польские повстанцы конца ХУIII - XIX веков. Отсутствие же надписей на «суворовских» и других надгробиях   объяснялось многолетним противостоянием и взаимными обидами тех, кто в годы восстаний стоял, образно говоря, по разные стороны баррикад.

Из оставшихся до сих пор на кладбище обелисков-столпов лишь на двух имеются надписи, повествующие о том, кому они поставлены. Сохранность этих надписей можно объяснить, вероятно, лишь тем, что возведенные надгробия были памятниками гражданским лицам, не давшим втянуть себя в политические распри тех лет. На первом из этих  обелисков, на каменной плите сохранилась надпись: «Здесь погребен губернский секретарь Александр Литвиненко, умерший на 22 году жизни 6 февраля 1827 года». Скромная должность и молодой возраст покойного убедительно подтверждают вышесказанное. Второе надгробие находится рядом с первым, и ситуация здесь мало отличается от прежней: «Здесь покоится прах Петра Андреевича Дмитриева, коллежского советника, умершего 27 мая 1837 года».  Оба памятника, датируемые началом XIX века и отличающиеся лучшей по сравнению с «суворовскими столпами» сохранностью, также свидетельствуют в пользу того, что кладбище возникло в конце ХУIII века. Сохранилась еще одна полустертая надпись на одной из одиноких колонн, но кроме отдельных слов «прах», «царствие», она не несет в себе никакой конкретной информации, если не считать того, что по своей каллиграфии она весьма близка для конца ХУIII - начала XIX веков.

Нельзя не заметить и того, что большинство этих надгробий размещено на небольшом удалении от памятника, в архитектуре и технике изго­товления которого  использованы те же  элементы (фундамент, колонны) и технологии (кирпич, штукатурка), что имеют место применительно к вышеописанным обелискам-столпам. Этот памятник - один из числа  старейших на православном кладбище, сохранивших сведения о погребенном под ним человеке. Читаем надпись на мемориальной доске: «Здесь погребено тело генерал-лейтенанта Сергея Николаевича Ланского,  с честью и славой  служившего на полях брани; от полученной раны под селением Краоном февраля 23 дня к общему сожалению своих товарищей и подчиненных преставился в городе Намюре от рождения на 35 году сего 1814 марта 18 дня по полуночи в 2 часа». Сегодня мраморной доски уже нет, а в нише от нее находится лишь скромная металлическая табличка с надписью масляной краской: «Герой войны 1812 года Ланской Сергей Николаевич, умер от ран в 1814 году на 35 году жизни». Не сохранился и крест, находившийся в центральной части памятника над траурной вазой. Более старого памятника, сохранившего дату кончины покойника, на данное время на кладбище обнаружить не удалось.

Судя по датировке расположенных вокруг могилы С.Н.Ланского (на краю высокого обрыва) других надгробий, отсюда, именно с этого места, и начиналось «расти» кладбище. Некоторые надгробия от тяжести времени и выпавших на их долю нелегких испытаний наполовину ушли в землю, что мешает установлению времени проводимых захоронений. Сразу же за могилой генерала находится одно из таких надгробий. Надпись на нем удалось прочитать с большим трудом: «Здесь покоится прах Председателя Гродненской палаты уголовного суда, статского советника и кавалера Максима Анисимова, прослужившего в государственной службе 58 лет. Умер 8 июня 1849 года на 72 году от рождения».

После того, как на кладбище была построена кладбищенская церковь, именно она и стала центральной час­тью кладбища, а могила генерала С.Н.Ланского начала постепенно пере­мещаться к его периферийной части. Разумеется, что памятник герою Отечественной войны 1812 года С.Н Ланскому не был первым на этом кладбище, но он до сих пор является единственным из сохранившихся, благодаря как своей исторической значимости, так и размерам сооруженного над ним памятника. Важно отметить, что именно на пространстве от этого места до кладбищенской церкви более всего могил, датируемых первой половиной и серединой XIX века: Случановский Павел Анисимович (1794-1815), Глобачев Иван Иванович (1776-1816), Савицкий Яков Иванович ( + 1818),  прапорщик Прасолов Георгий Георгиевич (1823-1847), дочь полковника Софья Яковлевна Фон Бранденбург (1820-1847), жена священника Сынклетия Лазаревна Боричевская (+1849), Суслов Петр Андреевич (1830-1855), статская советница Анна  Барковская (+1858) и др. Последние из упомянутых захоронений  были совершены уже почти рядом с кладбищенской церковью.

  Документальные материалы, относящиеся к истории кладбища, весьма скудны. В фондах Национального исторического  архива Беларуси (НИАБ) в г. Гродно обнаружены лишь отдельные дела, косвенно касающиеся данной темы. Одно из них, тем не менее, представляется  исключительно важным для датировки древнейших захоронений на православном кладбище. В 1836 году с целью оказания содействия военному историку, генерал-лейтенанту А.И.Михайловскому-Данилевскому в сборе сведений, «необходимых для составления им истории Отечественной войны 1812 года», министерство внутренних дел дало указание гродненскому губернатору на необходимость сбора такого, рода сведений, включая описание значительных сражений и мест передвижения русских воинов на всей подконтрольной ему территории. Вот тогда-то и вспомнили о могиле С.Н.Ланского на православном кладбище. Более того, в одном из документов этого дела была обнаружена запись: «...20 июля 1812 года скончался в Гродно генерал-майор Николай Ланской». Заметим, что в это время город был оккупирован французскими войсками. В поисках ответа на вопрос: а кто такой генерал-майор Николай Ланской –  владелец имений Олтуш и Збураж Брестского уезда Гродненской губернии и какое отношение он имеет к генерал-лейтенанту Сергею Николаевичу Ланскому, похороненном  в марте 1814 года на православном кладбище –  исследователи пришли не только к констатации кровного родства всех Ланских, включая Петра Петровича, женатого на вдове А.С.Пушкина; министра внутренних дел Сергея Степановича, гродненского губернатора в 1803-1813 года Василия Сергеевича и других представителей этой фамилии с Ланскими, преданными гродненской земле в начале XIX века, но и важному выводу о том, что Николай Сергеевич Ланской, умерший 20 июля 1812 года в Гродно, был отцом Сергею Николаевичу Ланскому - герою Отечественной войны26. Более того, в  ходе этих генеалогических и других изысканий была установлена  конкретная дата одного из старейших захоронений на православном кладбище. Могилу генерал-майора Н.С.Ланского найти пока не удалось. Но кто знает, может быть прах его покоится под одним из ближайших к могиле сына безымянных обелисков в форме колонн? Колонны украшают и могилу героя войны 1812 года

***

Потребность в церкви и часовне на православном кладбище в Гродно ощущалась уже с начала XIX века, о чем неоднократно писали в Священный Синод Виленско-Литовские архиереи и гродненские губернаторы, опираясь на многочисленные ходатайства мирян. Однако строительство церкви в губернском городе, как это нередко бывает, началось не «сверху», а по инициативе самих верующих, т.е. «снизу». Весной 1846 года в возрасте 74-х лет умерла мать уроженца Гродненской губернии архиепископа  Иркутского, а потом и Якутского Нила (Исаковича) - Марфа Носкович. Скорбя по тяжелой утрате, любящий сын для погребения на гродненском кладбище своей набожной матери решил построить здесь небольшую церковь, получившей название во имя преподобной  Марфы. Серьезное содей­ствие в деле ее строительства сыграл тогдашний директор Гродненской гимназии и училищ губернии Иван Павлович Барковский. В 1848 году цер­ковь была освящена, а через год в ней была погребена мать епископа Нила, до этого преданная земле неподалеку от кладбищенских ворот. Тог­да же в алтарной части храма была установлена памятная мраморная плита со следующей надписью: «Здесь покоится прах священницы Марфы Носковичевой, матери архиепископа Иркутского и Якутского и Кавалера Нила, в память коей  воздвигнут сей храм в 1848 году. Тот же архиепископ Нил  прислал Гродненскому Софийскому собору, попечительствующему за местным кладбищем драгоценный дар - перламутровый крест с частицей мощей св. Петра (Х1У в.), митрополита Московского.

В начале  1864 гродненский благочинный, протоиерей Софийского собо­ра Антоний (Шеметилло) обратился к Виленскому генерал-губернатору графу М.Н. Муравьеву с просьбой о замене обветшалой черепичной крыши собора на новую железную, а также об возведении каменной ограды вокруг правос­лавного кладбища, «находящегося при линии Санкт-Петербургско-Варшавской железной дороги»30. По поручению генерал-губернатора Гродненская губернская строительная комиссия произвела необходимые расчеты, в ре­зультате чего оказалось, что на устройство каменной ограды кладбища с трех сторон (четвертая - за счет жертвователей из числа горожан) необходимо 3584 руб., на все же работы - примерно 11336 руб.2 коп. серебром. Граф Муравьев в ответ на просьбу гродненского губернатора И.Н. Скворцова о выделении выше названной суммы в своем послании вежливо отказал просителю, сославшись на финансовые затруднения, и  предложил «обвести оное кладбище земляным валом с живой оградой из посадок кротегуса (вид кустарника.- В.Ч.), обложив вал дерном; устройство такого вала, по соображениям архитектора Чагина, обойдется не свыше 6 руб. за прогонную сажень в два аршина шириной и в 1,5 аршина вышины». При всем нежелании  вступать в конфликт с начальством, Скворцов тем не менее выра­зил свое несогласие с Муравьевым, сославшись на следующие обстоятельства: «1) что еще в прошлые годы была начата постройка каменной ограды и таковой построено уже около 58 погонных сажень, также уст­роены при ней и каменные ворота, а в настоящее время без издержек казны заготовлен для фундамента булыжный камень на всю остальную часть ограды. Вблизи православного кладбища находится и католичес­кое кладбище, облеченное уже с древних времен каменною оградою, рав­но и при лютеранском устроена такая же ограда; 2) православное клад­бище расположено на склоне горы и заключает в себе плавучий глинис­тый грунт, по неустойчивости которого от стока весенних вод образо­вались продольные и поперечные рытвины. От образования их земляной вал не спасет, а при устройстве каменной ограды этого избежать мож­но...».

Признав соображения гродненского губернатора достаточно убедительными, М.Н.Муравьев 31 июля 1864 года дал свое разрешение на построй­ку каменной ограды кладбища «хозяйственным образом согласно представленному плану и сметам». Смета на это строительство была составлена 21 мая 1864 года. Все работы по ремонту, кладбищенских ворот, часовни и возведению ограды взялся произвести строительный подрядчик Кирилл Лысенков. 

Известно, что кладбищенская церковь имеет подземные погребальные катакомбы (склепы).  В знак глубокого почитания верующими преосвященнейшего епископа  Игнатия в этих катакомбах под  церковью справа от входа, в 1872 году и был погребен  его прах.  В 1890 году при вратах кладбища на средства гродненского мещанина Сергея Толочко была построена часовня в честь Воскресения Христова.

В конце XIX- начале XX века город на Немане быстро рос: его насе­ление с 51 тыс. чел. в 1894 году выросло к 1898 году до 59 тыс., значительно увеличился в  количественном отношении и военный гарнизон; число промышленных предприятии с 1874 по 1898 годы также увеличилось с 31-х до 74. Все это не могло не обострить кладбищенскую проблему. В 1901 году Гродненская городская дума по ходатайству причта Софийского кафедрального собора планировала отвести под расшире­ние православного кладбища городскую землю, прилегающую к его юго-западной границе. Однако этот проект был признан причтом непригодным в виду значительного количества оврагов на данном земельном участке.    

 С началом первой мировой войны кладбище вновь стало объектом повышенного внимания к себе со стороны столичных и губернских властей. По свидетельству старожилов в первый месяц войны на православном и католическом клад­бищах имели место случаи единичных захоронений воинов, скончавшихся от ран в местном военном госпитале. К сожалению, ни одной из могил того периода увенчанных простыми деревянными крестами (за исключе­нием могилы военного иерея, до этого священника Вертелишского прихо­да Николая Пачковского, убитого на фронте в 1915 году),  до сих пор не сохранилось. Надгробие на этой могиле с изображением Гергиевского креста, судя по всему было установлено спустя годы, то есть уже после окончания войны. Причиной видимого отсутствия захоронений жертв первой мировой войны на этом Гродненском кладбище могло быть и следующее обстоятельство. В конце октября 1914 года исполнявший обязанности министра внутренних дел Н.А. Маклаков обратился к гродненскому губернатору В.Н. Шебеко с предписанием такого рода: «Александровский комитет о раненных в заботах об увековечении памяти жертв войны, приняв во внимание, что прибывающие  во многие города империи с театра войны раненные и больные воины раз­мещаются в местных госпиталях, казармах и больницах, где некоторые и умирают, полагал бы крайне желательным, чтобы умершие воины были хоронены в городах лишь на определенных кладбищах и в одном месте с сооружением на них часовен, крестов, памятников и др., дабы особые братские кладбища, обсаженные впоследствии деревьями и обне­сенные решеткой (оградой - В.Ч.), служили напоминанием последующим поколениям о жертвах Великой Европейской войны. Изложенные предложения Комитета 19 сентября с.г. удостоились Высочайшего его Императорского Величества одобрения.

Несмотря на условия военного времени, начавшееся отступление русских войск, на Восточном фронте,  такого рода специализированная военные кладбища были открыты в ряде населенных пунктов губернии - в Белостоке, Слониме, Гродно и др. К сожалению, документов по братскому кладбищу в Грод­но пока не обнаружено, но в реальной жизни оно существовало в райо­не нынешнего военного кладбища по улице Белуша. Вполне вероятно, что  это было связано с так называемой «перегружен­ностью» городского кладбища уже в конце XIX века (имеются основания говорить об 1888 годе), когда местными властями была выделена специальная территория под военное кладбище в районе расположения казарм 26 арт бригады. На сегодняшний день из захоронений тех лет здесь  сохранилась лишь могила генерал-майора А.А.Руссау (1834-1896) и капитана-артиллериета В.П.Станкевича (1878-1912). Разумеется, что здесь производились и захоронения русских воинов погибших в ходе оборонительных боев за город, но сделать это кладбище в полной мере соответствующим директиве Н.А. Маклакова в тех условиях было уже невозможным.

Убитых в ходе оборонительных боев за город Гродно в 1915 году русских воинов хоронили, как правило, рядом с их боевыми позициями: у форта №3, у деревень Барановичи, Ратичи, Селивановцы, а также вдоль шоссе Гродно-Сопоцкино. Здесь, по самым предварительным подсчетам, было погребено около тысячи нижних чинов и офицеров царской армии. 

***

На  протяжении XIX - начала XX века в православное кладбище в Гродно  содержалось благодаря попечительству духовенства Софийского собора и Свято-Марфинской церкви в образцовом порядке. В годы первой мировой войны кладбищу был нанесен значительный урон в результате артиллерийского обстрела города кайзеровскими войсками. Не меньший ущерб ему нанесло отсутствие должного контроля за его состоянием в годы безвластия, революционной смуты, а также  военных действий в годы гражданской и советско-польской войн. Нельзя не учитывать и того, что большая часть православного духовенства в 1915 году была эвакуирована вглубь России. Имели место случаи прямого вандализма, разрушение или уничтожение отдельных памятников по политическим, религиозным и другим мотивам, именно в это время была уничтожена могила известного гродненского историка и краеведа  Е.Ф.Ордовского, скончавшегося в 1913 году.

В годы Великой Отечественной войны католическое и православное кладбища подвергались артиллерийскому обстрелу и бомбардировке с воздуха в связи с их близким расположением к железной дороге и игравше­му стратегическую роль железнодорожному мосту через Неман. Любой недолет-перелет производил губительное воздействие на могилы и памятники. Во время освобождения города от немецко-фашистских захватчиков кладбищенский район города был местом дислокации подразделений Красной Армии, готовящихся к переправе на левый берег реки.

 Подтверждением ожесточенности боев в районе кладбищ могут служить десятки надгробий буквально изрешетенных  пулями и осколками, сброшенных взрывной волной наземь. По свидетель­ству горожан, уже после освобождения города, когда в спешном порядке велось восстановление железнодорожного моста, немецкая авиация неоднократно делала попытки уничтожить его, но безрезультативно. Опасаясь зенитного огня наших батарей, они куда попало сбрасывали бомбы, которые частично падали и разрывались в районе православного и католического кладбищ.

После победоносного окончания Великой Отечественной войны над братскими могилами воинов Красной Армии, захороненными на православном кладбище, в 1944 году были установлены по типовым проектам памятники. В самой большой из братских могил покоится 51, а в двух других – 16 и 15 человек. Впоследствии здесь  же производились и захоронения воинов, умерших в Гродненском военном  госпитале в период с 1945 по 1946 годы. На православном кладбище имеется много индивидуальных захоронений воинов Красной Армии, сотрудников органов внутренних дел и госбезопасности, павших в 40-50-е годы от рук участников антисоветского подполья.

Большую часть старого православного кладбища занимают могилы горожан 50-70-х годов. В это время на кладбища, ставшим уже городским и коммунальным, хоронили людей, не взирая на их национальность и конфессиональную принадлежность. Среди них имеется много замечательных людей,  оставивших яркий след в жизни города. Несомненно, что эта часть православного кладбища нуждается в  самостоятельном, углубленном изучении.

В 1973 году, в связи с открытием нового коммунального кладбища по проспекту Космонавтов, старое православное кладбище по улице Антонова  было закрыто, хотя  так называемые подзахоронения производились на нем на протяжении всего последующего времени. В конце 70-х и 80-х годов  процесс его разру­шения еще более ускорился. Однако уже в  конце 80-х годов в связи с общим изменением общественно-политической ситуации в стране и, как итогом его совершившимся  возвращением Свято-Марфинской церкви православным верующим, в ней на средства Гродненского Свято-Покровского собора начались реставрационные работы, которые благополучно завершились в июле 1991 года. Одновременно благоустраивалась территория кладбища, ее ограда; частично были приведены в порядок надгробия вокруг церкви. Совместными усилиями городских и епархиальных властей к сезонному уходу за кладбищем были закреплены городские промыш­ленные предприятия и другие учреждения, однако все это явилось ничем  иным как «косметической» мерой. Некоторые представители гродненской общественности видели спасение кладбища в придании ему статуса музея-заповедника. Полагая, что сохранение его  нужно не мертвым, а нам, горожанам -  их, пока еще живым потомкам. Ведь старое кладбище, подобно той же книге памяти. Надгробия, могилы, кресты – это страницы скорбной книги, по которым можно читать о нашем прошлом. Разрушая кладбища, теряя надгробия и кресты можно уничтожить и людскую память. Пока же исто­рия XIX - начала XX веков  еще живет среди православных гродненских крестов.                

Старое православное кладбище в Гродно - место упокоения и многих священнослужителей. Кроме епископа Брестского, викария Литовского Игнатия (Железовского) и     матери   архиепископа Иркутского и Якутского Нила - Марфы Носкович, здесь преданы земле: игуменья Афанасия (1792-1878) и Анастасия (1887-1897) – настоятельницы Гродненского Св.Рождество-Богородичного женского монастыря; протоирей – настоятель Софийского  кафедрального Собора Петр Боричевский, священник Гродненской  госпитальной церкви Никита (Георгиевский), протоиерей Софийского кафедрального собора Григорий (Кудрицкий), священник Вертелишского прихода Николай (Пачковский), протоиерей Василий (Беляев), и также монахини и послушницы местного женского монастыря. Здесь же, неподалеку от Свято-Марфинской церкви предан земле священник Минского кафедрального собора Павел (Крылов).

Своеобразным отражением православной традиции является и то, что все надписи на надгробиях лиц, похороненных на гродненском кладбищ выполнены на русском языке. Исключением из нее является внушительных размеров гранитный памятник, воздвигнутый над могилами членов одной большой семьи в середине 1930-х годов. Надписи на памятнике сделаны на украинском языке: «Олександра Павловна Харченко народилась 2 травня 1852 р., померла 13 червеня 1932 р., Иван Лукич Харченко (1858-1913), Елисавета Прокофьевна Харченко (1814-1904). Вічна ім память». В центральной части кладбища, справа от церкви имеется надгробие с надписью по-польски: «Barbara z Talentowicz Leszylowska 1876-1932». Первая надпись по-белорусски на православном кладбище появилась в октябре 1992 года, когда на могиле матери поэта Максима Богдановича был установлен достойный имени матери и сына памятник (скульптор В.Пантелеев, архитектор А.Коптюг). Надпись на прекрасном, красного гранита надгробии предельно лаконична, ибо говорит о многом: «Багдановіч (Мякота) Марыя Апанасаўна (1869-1896), маці паэта».

На кладбище по улице Антонова покоятся и многие представители творческой интеллигенции: гродненский историк, краевед и педагог Е.Ф. Орловский, этнограф и фольклорист М.А.Дмитриев, ученый-филолог П.Н. Ковалевский, близкий товарищ писателя Всеволода Крестовского майор-улан Д.И.Джаксон, автор трудов о лесах и землвладениях Гроднен­ской губернии П.И.Диков, педагоги-просветители А.К.Борзаковский, И.М.Будзилович, А.Д.Смородский; известные архитекторы-инженеры В.С. Дженеев, В.Ф.Небольсин, Н.В.Романов; знаменитые городские медики - К.С.Кемарский, А.Ф.Рейпольский, В.Б.Кошелев, К.И.Белецкий; редактор «Гродненских губернских Ведомостей» Д.В.Богоявленикий и др. Их жизни и благородным деяниям посвящена следующая часть нашей книги.

***

Историческая и культурная ценность Гродненского православного кладбища видится прежде всего в его духовно-нравственной функции. «Любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам определяет основы человеческого бытия, верность духу жизни в совокупности ее материальных и идеалистических факторов. Но если о родном пепелище заботится сама жизнь, и эта любовь отвечает нашему эгоистическому принципу (я, моя семья), то об отеческих гробах никто не побуждает заботиться кроме сознания нравственного долга, совести. Свободная и бескорыстна память об усопших как бы проверяет нашу зрелость, и оказывается - или мы взращиваем ее в себя, или роковым образом разрываем со сферой подлинно нравственного.

Разоренность  и известная запущенность гродненского, да и других кладбищ, - прямое следствие печального падения нравов, вызванного общим критическим состоянием нашего общества. Поминовение мертвых с тех пор, как оно частично потеряло свою религиозную основу, не по­лучило иной сколько-нибудь прочной основы ни в  нравственном, ни в ритуальном смысле. Память – «свойство души хранить сознание   о былом». Лучше, чем у Даля, не скажешь. Но это свойство необходимо воспиты­вать. Разрушение религиозного сознания не приводит к автоматическому замещению его новыми ценностями. Это долгий и сложный  процесс.

Кладбище - мир огромный и любое прикосновение к нему выявляет в нем множество взаимосвязанных уровней: религиозный, мистический, нравственный, культурный, общественный, материальный, финансовый, эколо­гический, административный, уголовный... И все-таки главнейший из перечисленных уровней - религиозный. На наш взгляд, кладбищу необходимо вернуть  традиционный религиозный статус, возвратить его в ведение Православной Церкви, ибо Церковь лучше нас ведает, что ей делать, дабы вернуть кладбищу  приличествующий ему облик и благочинный строй, и здесь необходимо положиться на ее тысячелетний опыт. Пора понять, что не отдельные надгробия, а кладбище в целом (с посещаемыми и непосещае­мыми могилами, с его природным ландшафтом) является уникальным памятником истории и культуры. Православный некрополь не только составляет неотъемлемую часть города, но и представляет собой особое прост­ранство, которое должно стать неприкосновенным как целое. Сохранение и восстановление  тончайшей материи кладбища, сотканной тайной че­ловеческой смерти, невозможно без повышения уровня духовности чело­веческого общества в целом.